Привет с севера. Что забыл. Блуждания по Москве.

Синее холодое и суровое, как северный морозный ветер, зубило, казалось, монолитного поезда, свистя и грохоча, прорезало розовеющую сумеречную дымку сырого июльского рассветного утра.

Станция Смагино. Темно-оранжевый рассвет в рваных туманных облаках. Поезд «Сургут-Москва» надвигается инфернальной громадой с опозданием в полчаса. И кажется, он несет на своем остро-квадратном челе печать пункта отправления.

Когда сосисчатые суставы рждшных красных вагонов растянулись вдоль станционной платформы, и пилотчатые блондинки проводниц выглянули из-за модерновых пневматических дверей, стало видно, что поезд-таки жилой и вполне современный. Но электровоз, построенный в духе ревлюционного аскетизма 70-х с его страстью к резким простым очертаниям и острым углам, тяжелый и монолитный как стальное зубило, навсегда засел в памяти. Таких я еще не видел, и вполне буду счастлив, если больше и не увижу. Однако весь мой путь был жутко символичен, и, как оказалось, этот поезд был первым приветом…

На посадку отводилась всего минута –  удивительная щедрость и человеколюбие РЖД. Могли бы ведь и 29 секунд прописать. Не Москва ж ведь, и не Сургут. Люди с малыми детьми и чемоданами на колесиках, что уже два раза, заслышав стук колес, выбегали из зала ожидания под моросящий дождичек постоять-подождать опаздывающий поезд, теперь суетно засновали по перрону, пытаясь попасть в свой вагон.

У меня из поклажи был добрый туристский рюкзак на 80 литров с кепкой, да приобретенная недавно по случаю как подарок на свой день рождения трэвел гитара, чтобы не помереть с голоду на чужбине, если судьба забросит меня дальше, чем я рассчитываю. Музыкант, он и в Швеции музыкант.

Пока поезд еще тормозил, я определился с направлением и удачно попал в свой вагон, правда, пускали с другого конца, чем надо. Ну да ничего. Верхняя боковушка у туалета оказалась на удивление уютной, пневмодверь тихой, а уборная не источала никаких ароматов.

Я забросил свой громадный рюкзак и маленькую гитару на верхнюю багажную полку, забрался на вторую, немного почитал и отправился в иную реальность досматривать какой-то сон про мирные пастбища и прелестных гречанок под качку и бурчащий стук колесных пар….

Читал я тогда запойно Левкиппу и Клитофонта –  удивительно насыщенное кораблекрушениями произведение. Невольно мне виделось в этом нечто зловеще-предвещающее, но на то они и дурные мысли, чтобы являться в самый неподходящий момент. Успокаивало, что герои неизменно выживали. За это Татий, тебе спасибо!

Однако сумбурные мысли о смутном будущем и обдумывание насущного не давали покоя. Забыл фонарь, не взял рацию, не работает Навионикс… Много чего было не гладко. И в этот момент я начал ловить волну, которая накрывает каждого адекватного (или неадекватного –  как посмотреть) одинокого путешественника. А именно –  все так как есть, и у тебя только то, что есть, так что остается только быть внимательным и получать удовольствие от происходящего, насколько это возможно.

Честно, уже даже не помню, где меня выплюнул поезд в Москве, вроде на Восточном. Маршрут до Аэропорта я проложил заранее, пока ехал, но так как времени было много, решил немного притормозить в месте пересадки со станции метро Юго-Западная на автобус, зайти в магазин.

Погода стала жаркой, я обошел пять аптек, пытаясь найти мазь, что мне была нужна, пока не додумался посмотреть её отечественные заменители. Вернулся в первую и приобрел без труда… непривычка к санкциям сказалась. Пока искал –  умаялся, рюкзак-то –  не пёрышко! Передохнул в скверике, допил кофе и отправился дальше.

На автобусе добрался до Внуково. Жара, камень, асфальт. В округе аэропорта случилось масштабное переустройство. Подземные переходы оказались закрыты. Я пошел за людьми, но через десять минут понял, что мне с ними не по пути. Спросил у смуглых таксистов, потом у таких же, но еще более загорелых рабочих… Потом перешел дорогу и спросил у русой и элегантной стюардессы. С профессиональной дикцией и улыбкой она мне точно указала извилистый путь:

— Идите прямо через парковку, потом налево между двумя зданиями и там увидите входы в аэровокзал.

— Спасибо большое! (Умница, красавица, настоящая чудо-женщина).

Честно, без ее подсказки, я снова бы заблудился.

Немного одуревший от жары и нервной неопределенности чуть было не прошел паспортный контроль без билетов на рейс.

Пробитый зубилом поезда путь

Суров и практичен и жуток отчасти,

Масло и сталь не способны вдохнуть

Неги лугов и природного счастья.

Не пишутся песни, не льются стихи,

Не рвется в полет вдохновения птица.

Какая-то грустная епитрахиль

Заботливой тяжестью сверху ложится.

И душит реальность, вминая во бред,

Такие простые и чуткие мысли…

Что жизнь, если в ней тебя нет,

И повесть не та, и страницы раскисли.

Кого-то несет и уводит на дрифт,

А я осторожно ступаю по иглам.

Мгновений неведомых новый мотив

Единственно может быть милым.